Размышление о человеке и людях читать Диалектика коллективного и индивидуального отбора как причина цикличности в судьбах общественных образований 12
Однако справедливость животных зиждется на страхе и подчинении силе, это всего лишь стайный инстинкт, тогда как люди выработали сложную многоуровневую систему оценок и овладели ею настолько, что превратили этот изощренный механизм в интуицию.
Итак, главные члены общины наращивали свое достояние за счет добычи, в одних случаях это делало их еще более рьяными защитниками общественных интересов, но в других – производило обратный эффект. Вдруг менялись интересы этих людей, менялись и сами люди, соплеменники переставали их узнавать. В чем тут дело?
Вспомним о единстве материи, которое предполагает и общность основополагающих законов ее движения (преобразования).
Каждый человек на своем веку обязательно становился свидетелем такой ситуации, когда кто-то из его знакомых, получив власть или разбогатев, предавал друзей, отворачивался от родственников, начинал презирать тех, кого раньше любил, и преклоняться перед теми, кого прежде презирал. То есть стремительно, на глазах происходила трансформация личности. Объясняется это следующим образом. Как власть, так и деньги или собственность вообще, несут в себе социально-значимый потенциал. Если этот внешний потенциал не превосходит собственного значения личности, то человек управляет им, оставаясь самим собою. Когда же личность оказывается мельче, чем обретенная ею внешняя социальная энергия, то наоборот, она сама подчиняется ей, то есть человек становится заложником своего должностного кресла или богатства.
Многие первобытные вожди не выдерживали испытания богатством и славой и теряли свое лицо. А их дети, получая по наследству знаки общественного престижа, и вовсе не были способны совладать с ними. Следовательно, эти люди выпадали из жестких рамок, которые формировали и создавали человека, значит, и сами они были другими.
Избыток социальной энергии в преуспевающем сообществе породил новый вид человека – человека корыстного. Прежде коллективы физически не могли прокормить этих общественных паразитов, но на новой стадии развития могучие государства позволили себе роскошь заводить и холить мясистых трутней. Благоденствие этих декоративных существ, избавившихся от общественных обязанностей, служило примером для подражания другим членам общины. Теперь уже не все индивиды стремились стать героями, многие соглашались удовольствоваться самой наградой без хлопотной и опасной службы на общее благо. Тайком от других они старались развернуть свой вектор перпендикулярно оси общественных интересов в направлении индивидуализма. В бою они давали волю ногам, а при разделе добычи – рукам, как выразился Катон Старший. С внедрением в систему поощрений предметов собственности это стало нетрудно. Нельзя украсть у другого человека и присвоить себе его ум, талант, общественные заслуги, но зато можно присвоить чужую собственность, чужие деньги, ибо на них не написано, кто их создал.
Когда людей оценивали по их непосредственным качествам и конкретным делам, соблюдалась справедливость – награда всегда находила своего единственного и неповторимого героя. Но когда наряду с качественными оценками в обществе получили распространение количественные – оценки по количеству собственности, по богатству, справедливость начала сдавать свои позиции. Количество безлико, оно может принадлежать кому угодно.